Главнаяоб искусстве и не толькоутраты войн и революций История одной семьи (дело Марии Альтман)

Расправившись с «извращенным» искусством в государственных музеях, нацисты
обратили свои взоры на коллекции немецких евреев и других вымышленных врагов
рейха. Воспользовавшись аншлюсом Австрии, в результате которого в 1938 году эта
страна вошла в состав Германии, нацисты начали охоту на австрийских евреев.
С тех пор прошло больше семидесяти лет, но Мария
Альтман, родившаяся в 1916 году в Вене, в богатой еврейской семье,
очень хорошо помнит это время.
«Они забирали самых старых евреев и заставляли их скрести тротуары, — вспоминает она. — Друзья моих родителей, им всем было примерно 60 — 70 лет, начали кончать жизнь самоубийством, потому что не видели для себя другого выхода».
В апреле 1938 года Мария и Фриц Альтман вернулись
из свадебного путешествия, сотрудники гестапо немедленно явились к ним в дом и
избавили Марию от бриллиантового ожерелья. (Позже она узнала, что эта фамильная
драгоценность, подаренная ей на свадьбу, очутилась на шее у жены Германа
Геринга.)
«Но все эти вещи абсолютно, абсолютно ничего не значат! — заверяет она. — Материальные ценности никогда не имели для меня особо большого значения. Я готова была отдать все, лишь бы не дать им повода арестовать моего мужа».
Но Фриц все-таки был арестован и отравлен в концентрационный лагерь Дахау.
Брат Фрица сумел добиться его освобождения, оформив отказ от своей процветающей
фабрики по пошиву одежды. Это был так называемый процесс «ариизации», когда
принадлежавший евреям бизнес радикально «очищался» и переходил под арийский, то
есть немецкий, контроль. В октябре 1938 года Фриц и Мария бежали в Англию,
однако после вступления давшей им убежище страны в войну с Германией они
оказались гражданами враждебного государства и были вынуждены уехать. Альтманы
отправились в Соединенные Штаты и поселились в Калифорнии.
Дяде Марии, сахарному фабриканту по имени Фердинанд Блох-Бауэр, повезло
гораздо меньше. Он и его жена Адель принадлежали к высшему венскому Обществу,
их салоны регулярно посещали самые знаменитые художники и музыканты, в том
числе Густав Климт и Рихард Штраус.
Адель позировала Климту для двух портретов и нескольких других картин, в том
числе символического, мерцающего золотом «Поцелуя», на котором изображена
сильная и сексуальная женщина, поразительно похожая на Адель Блох-Бауэр.
Адель умерла от менингита в 1925 году, в возрасте 42 лет. После ее смерти
Фердинанд Блох-Бауэр создал в своем доме мемориальную комнату, где развесил
портреты покойной жены и другие картины Климта. В самом начале войны он бежал в
Швейцарию, лишившись всего своего имущества, в том числе картин Густава Климта
и бесценной коллекции венского фарфора.
Нацисты конфисковали его имущество и продали в уплату налога, возложенного
на Блох-Бауэра как на еврея. В рамках «ариизации» был также продан
принадлежавший Блох-Бауэру сахарный завод, причем за мизерную часть его
настоящей цены. Фердинанд умер в ноябре 1945 гоАа в одиночестве, в изгнании,
так и не увидев ни Вены, ни портретов Климта.
Но путь к справедливости может оказаться тернистым далее для тех, кто точно
знает местонахождение своей утраченной в годы войны собственности. К моменту
окончания Второй мировой войны нацисты отправили пять картин Густава Климта,
ранее принадлежавших семье Блох-Бауэр, в австрийскую галерею, расположенную в
венском дворце Бельведер. На протяжении последующих десятилетий эти картины
стали символом венской культуры и предметом австрийской гордости, в особенности
это касается знаменитого «Портрета Адель Блох-Бауэр». Дело Марии
Альтман и других представителей семейства Блох-Бауэр
представлялось абсолютно безнадежным. Однако в 1998 году австрийский парламент
принял закон, обязывающий все австрийские музеи дать ручательство в том, что в
их фондах нет экспонатов, незаконно присвоенных во время войны. После этого
Мария Альтман начала процесс, которому суждено было продлиться семь лет, и
все-таки сумела убедить Верховный суд США позволить ей потребовать от Австрии
возвращения картин. Это был именно тот редкий случай, когда гражданин затевает
процесс против иностранного государства.
В начале гооб года 89−летняя Мария
Альтман почувствовала долгожданный вкус победы — австрийский
арбитражный суд решил дело в ее пользу и обязал австрийскую галерею вернуть
картины Климта семье Блох-Бауэров. Альтман заявила, что не хочет навсегда
отобрать картины у публики, и австрийское правительство поторопилось принять
решение о выкупе Климта, не сразу сообразив, что право оставить картины на
родине отныне будет стоить 300 миллионов долларов. Тем не менее в мире растет
волна реституций. Всего через несколько недель после того,
как Мария Альтман выиграла свой иск к Австрии,
правительство Нидерландов пообещало вернуть более двухсот картин кисти старых
мастеров, в том числе картины Яна Стейна, фра Филиппо Липпи, Ван Эйка, Яна
Мостарта, Яна ван Гойена и Соломона ван Рейсдала, американским наследникам Жака
Гудстиккера. Богатый голландский антиквар и коллекционер Жак Гудстиккер погиб,
спасаясь от нацистов в мае 1940 года, оставив после себя более i 100 картин,
многие из которых попали в руки Геринга. После войны около 335 картин были
возвращены голландскому правительству, остальные работы считались попавшими в
частные коллекции и мировые музеи. В 1950−х Голландия продала от 65 до 70
картин из собрания Гудстиккера, а оставшиеся произведения поместила в музеи и
прочие государственные учреждения страны.
Наследникам Гудстиккера потребовалось долгих восемь лет, чтобы решить вопрос
в свою пользу, однако возвращение картин законным владельцам стало одним из
самых крупных случаев реституции в отношении жертв Холокоста. Как сказала
внучка Жака Гудстиккера, Чарлин фон Захер, «это исправление исторической
несправедливости».
Подобные истории можно считать в наше время неординарными событиями, которые
горячо обсуждаются и в интеллектуальной среде, и в средствах массовой
информации. В 2003 году Американская музейная ассоциация подсчитала, что
примерно из 1,5 миллиона произведений искусства, похищенных в период с 1932 по
1945 год, более 100 000 ценных предметов до сих пор считаются
утраченными. Тем временем в разных странах мира законные владельцы этих
произведений умирают, так и не дождавшись справедливости. И до тех пор, пока
все эти картины, скульптуры, гравюры, рисунки, гобелены и прочие экспонаты не
будет возвращены, мы не сможем пройти по залам крупнейших мировых музеев и
галерей без мысли о том, что смотрим в лицо мародерства.